Ф.В. Кувшинов. «Шахматы и Хармс: к истории взаимоотношений»В середине 30-х гг. (В.Н. Сажин, в редактируемом им ПСЧ, проставляет 1935—1936) Даниил Хармс в V тексте мини-цикла «Однажды я пришел в Госиздат...» пишет: «Когда два человека играют в шахматы, мне всегда кажется, что один другого околпачивает» (Хармс II: 298). В этом высказывании видна определенного рода раздраженность, но не раздраженность недавним проигрышем (-ами), а самой игрой. Шахматы в семье Ювачевых занимали не последнее место. Эту заслугу, очевидно, нужно отнести к И.П. Ювачеву, отцу Хармса. Иван Павлович был большим поклонником Л.Н. Толстого, состоял с ним в переписке и несколько раз навещал его в Ясной Поляне. Известно, что сам Толстой к шахматам относился очень серьезно и играл регулярно, записывая партии. Возможно, именно как последователь учения Толстого, Ювачев-старший пришел к шахматам. Нет никаких сведений о силе Ювачева-старшего как шахматиста. Однако в дневнике Д. Хармс записывает:
Из этой записи становится очевидным, что отец Хармса в шахматы играл регулярно, и также регулярно его противником был Даниил Иванович. Но в семье в шахматы играли не только отец с сыном. Как становится видным из приведенной ниже сетки игранных дома партий, сохраненной в записной книжке Хармса, в число его соперников входила и его сестра Елизавета (Хармс V: 159) Как видно, Хармс за месяц сыграл с сестрой 4 партии, одну из которых проиграл, и один раз с Сергеем Цимбалом, у которого выиграл. Не ясно, почему первые две партии четко обозначены (гамбит королевской пешки), а другие три нет: может быть, познания Хармса в области дебютов были не очень широки? Однако насколько серьезными были намерения Хармса заняться шахматами видно из его библиографического списка книг, посвященных этой теме:
Почти все книги являются руководствами для начинающих игроков, ведь если бы Хармс был достаточно осведомленным любителем, вряд ли бы он стал обращать внимание на самоучитель. Но о серьезности намерений Хармса свидетельствует расписание занятий шахматами. В записной книжке от 1926 г. читаем:
Довольно упорно! Несмотря на сильное (по крайней мере, в молодости) увлечение шахматной игрой, самих реалий игры у Хармса не найти. Исключением является один (!) случай, связанный с упоминанием громкого имени — А.А. Алехина, который в зачеркнутом черновом варианте «Лапы» выступает одним из персонажей, беседующим с Ангелом Копустой (Сажин 2000: 502). Очевидно, интерес Хармса к шахматам, столь явный в конце 20-х гг., скоро угас. Если в указанное время на страницах записных книжек писателя довольно часто встречаются шахматные задачи, окончания партий, то к концу 30-х подобных записей намного меньше. Потому ли, что Хармс не реализовал себя как шахматист? Или, быть может, увлечение было навеяно модой или чьим-то влиянием? Недаром Н.М. Олейников в разговоре с Я.С. Друскиным обронил весьма примечательную фразу: «Он (Д.И. Хармс. — Ф.К.) — соглашатель, это в нем основное. Если он говорит, что Бах плох, а Моцарт хорош, это значит всего-навсего, что кто-то так говорит или мог бы говорить и он с ним соглашается...» (Липавский 2000: 225). Однако в «Разговорах» Липавского тема шахматной доски затронута непосредственно, только характер внимания к ней несколько необычен (для шахмат, но не для чинарей): «В собрание священных предметов должна войти и шахматная доска. Потому что она представляет собой замкнутый мир, вариантный нашему миру. Так же в ней есть время, но свое — пространство, предметы, сопротивление, — все свое. Там механика, точная и не худшая, чем наша, которую изучаем на земле и на небе. И с этим особым миром можно проделать решающий опыт: дематериализовать его. Начать с того, что видимые фигуры заменить тем, что они на самом деле есть, силовыми линиями на доске. Затем разрезать шахматную доску на поля, составить колоду, разыграть шахматную партию в карты. Затем заменить эту колоду подобранной по соответствующей системе таблицей знаков; превратить ее в одну формулу, в которой при изменении одного знака претерпевают изменения все. Обозначить конечный вид этой формулы, то, что зовется в партии матом, и вывести законы преобразования формулы из начального вида в конечный. Так один из миров превратится в саморазвивающийся рассказ неизвестно о чем» (Липавский 2000: 247). Нетрудно заметить, что здесь больше разговор не о самих шахматах, а об извечных чинарских понятиях: время, пространство, связь, причинность, замкнутость. Теперь становится понятным, какую роль выполняли шахматы для Хармса (как, наверное, и для других чинарей). Помимо самого игрового аспекта шахматы были для него неким инструментом, с помощью которого можно моделировать мир. Весьма показательно продолжение чернового варианта приведенного в начале статьи текста: «Все таки я фигура удивительная, хотя и не люблю часто говорить об этом» (Хармс II: 393, комментарий). «Фигура» ассоциативно связана с шахматами, и Хармс в окончательном варианте текста избавляется от этой ассоциации. Очевидно, инструмент оказался не столь подходящим, каким он видился в середине 20-х гг. Именно об этом свидетельствует запись Хармса об «Обязанностях мужа». 6-ой пункт — «Играть в шахматы» — заменен иным занятием — «Заводить часы». Вместе с тем, нельзя отрицать и истинное, пусть и кратковременное, увлечение Хармса шахматной игрой. К тому же, по объективным причинам, до нас дошли не все записные книжки Хармса, и многое, к великому сожалению, утеряно навсегда. ПриложениеЗдесь мы приводим задачи и окончания, обнаруженные в записных книжках Д.И. Хармса. Чтобы нагляднее представить «эволюцию» шахматного рвения Хармса, мы проставляем дату записей.
ЛитератураХармс II — Хармс Д.И. Полное собрание сочинений. — СПб., 2000. — Т. II Хармс V — Хармс Д.И. Записные книжки. Дневник: В 2 кн. Кн.1. — СПб., 2002 Хармс VI — Хармс Д.И. Записные книжки. Дневник: В 2 кн. Кн.2. — СПб., 2002 Сажин 2000 — Сажин В.Н. Комментарии//Хармс Д.И. Полное собрание сочинений: В 3 Т. — СПб., 2000. — Т. 1 Липавский 2000 — Липавский Л.С. Разговоры // «...Сборище друзей, оставленных судьбую». А. Введенский, Л. Липавский, Я. Друскин, Д. Хармс, Н. Олейников: «чинари» в текстах, документах и исследованиях: В 2 т. — М., 2000. — Т. 1. Длуголенский, Зак 1988 — Длуголенский Я.Н., Зак В.Г. Люди и шахматы: Страницы шахматной истории Петербурга — Петрограда — Ленинграда. — Л., 1988. Примечания1. «<...> один из лучших советских учебников для начинающих» (Длуголенский, Зак 1988: 172). 2. Очевидно, Хармс записал эту задачу с чьих-то слов по памяти или просто по памяти, т.к. и у черных, и у белых ферзь находится на е2.
|
|
| О проекте Об авторах Контакты Правовая информация Ресурсы |
© 2024 Даниил Хармс.
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна. |