В Красноярском театре кукол показали спектакль по Даниилу Хармсу

19 марта 2016 года в красноярском театре кукол прошла премьера спектакля «Хармс. Анекдоты. Случаи. Стихи» по текстам известного советского писателя-абсурдиста Даниила Ивановича Хармса. Этот спектакль поставил в Красноярском театре кукол Руслан Кудашов — главный режиссер Большого театра кукол из Санкт-Петербурга. В репертуаре театра впервые появится спектакль, рассчитанный исключительно на взрослую аудиторию. Предыдущие постановки, такие как «Сага о Лире», «Пиковая дама» были менее категоричны в определении зрителя.

Выбор режиссером непростого для восприятия, но исключительно любопытного в соотношении к современности автора, предполагает наличие у зрителя некоторого представления о творчестве Даниила Хармса. В ироничном контексте этого автора культура и действительность преломляются в парадоксальной абсурдности, не имеющей даты времени.

Кудашев Руслан Равильевич — участник и многократный призер престижных международных фестивалей, лауреат высшей национальной театральной премии «Золотая маска», высшей Санкт-Петербургской театральной премии «Золотой софит», высшей национальной премией в области театрального искусства для детей и подростков «Арлекин» и многих других.

У Руслана Кудашова более 20 спектаклей в разных городах (Санкт-Петербург, Брест, Петрозаводск, Пловдив) и странах (Россия, Беларусь, Болгария). В Красноярске — он впервые!

Вместе с ним над спектаклем работает Марина Завьялова — главный художник Большого театра кукол. В своих работах М. Завьялова сочетает удивительное чувство стиля, знание традиций театра кукол, природные материалы и инновационные технологии.

Спектакль богат метаморфозами и напитан боевитым задором, темп его высок, что в сочетании с небольшой продолжительностью производит тонизирующий эффект. Режиссер позволяет себе даже немного хулиганского юмора (которого, как мы знаем, у Хармса предостаточно), но делает это настолько деликатно, что поневоле умиляешься. С другой стороны, здесь находится место и лирической меланхолии в лице утомленного поэта с сомнительным источником вдохновения — этакой феей-безделицей со звонким голосочком, музой душевного беспорядка.

Мироздание, конечно, безнадежно и алогично, однако пошито на совесть: кто-то плюется из окон в прохожих, кто-то пьет денатурат, кто-то бьет кому-то рожу, а бледненький человечек записывает все мысли без разбору, какие только приходят в голову, и смысла в этом искать не нужно.

«Хармс...» категоричен с эстетической точки зрения: творчество — это кривое зеркало, которое несут вровень с жизнью: порой маргинальной, но обаятельной и не чуждой бога. Созвездия на небесах меняются местами, люди рождаются и умирают, а дворник с черными усами стоит всю ночь под воротами и чешет грязными руками под грязной шапкой свой затылок, и против этого не попрешь, будь ты хоть трижды Пушкиным.

Хармсовский абсурд, как ответ абсурду эпохе. Абсурд Хармса онтологичен и, думается, был бы проявлен при любых обстоятельствах. Но обстоятельства сами были логичны до абсурда или абсурдны до логичности. Возможно, это как-то срезонировало, усилило хармсовское видение.

«Хармс. Анекдоты. Случаи. Стихи» — кукольный спектакль для взрослых, но не до конца повзрослевших зрителей. В своей работе для Красноярского театра кукол Руслан Кудашов обращается к творчеству Даниила Хармса — не к конкретным произведениям, а к самому явлению «хармсизма», как апогея русского абсурда. Вместе с художницей Мариной Завьяловой Кудашов материализовал на сцене мир, подвластный причудливой абсурдистской логике. В реальности спектакля куклы соседствуют с живым актерами, объемные объекты — с картинками и фотографиями, отпечатанными на картоне. Публика погружается в водоворот фееричного бреда: армии Гоголя и Пушкина штурмуют цирковую арену, крейсер «Аврора» рассуждает о литературе, с борта огуречного дирижабля производится артобстрел Петербурга. За торжеством всепоглощающего безумия наблюдает демиург этого странного мира — собственной персоной Хармс, воплотившийся в образе печальной куклы с отрешенным взглядом.

Хармс у Кудашова грустно взирает на мир, в котором все смешалось: бегущие дети, писатели-классики, революции-подвиги и глупая повседневность. Этот Хармс оказывается персонажем, живущим в странном измерении, где прошлое, будущее и настоящее, сливаясь, образуют странное безвременье. Вокруг — плоские фигурки хорошо знакомых, усвоенных со школьной скамьи классиков: Пушкиных-Гоголей-Достоевских. А «кукольный» Хармс существует в особом пространстве. И ему здесь легко-легко. Здесь действуют Хармс-законы: абсурд чередуется с еще большим абсурдом. Так возникает сиюминутный и неистребимый, не вымытый временем, горький и ироничный, кукольный и самый настоящий поэтический театр.