3.1. Предметы как носители значений

У Хармса есть философский текст под названием «Предметы и фигуры, открытые Даниилом Ивановичем Хармсом» (ПСС 2: 305—307), в котором он наделяет все предметы пятью разными значениями. Четыре первых значения таковы: 1. начертательное (геометрическое), 2. целевое (утилитарное), 3. значение эмоционального воздействия на человека, 4. значение эстетического воздействия на человека. Эти значения являются по словам Хармса «рабочими»: они зависимы от человека. Пятое, «сущее» значение, наоборот, не зависит от человеческих категорий: в нем выражается существование предмета как такового.

Применение понятий этого и того к последнему сущему значению приводит нас к следующему парадоксу¹: с точки зрения человека пятое значение является абсолютным тем, то есть принципиально недостигнутым. Но в то же время, «с точки зрения предмета», оно является ни чем иным, как крайним этим. Итак, если человек хочет как можно более основательно выразить существо предмета, должен ли он указать на него словом это или то? Вопрос, кажется, остается неразрешимым, поскольку на последней ступени существования это и то перестают быть отдельными элементами: препятствие между ними исчезает, и само существование в привычном смысле слова прекращается, как мы говорили в предыдущей главе в аналогичной ситуации в связи с мистическим опытом, в котором разделение на объект и субъект больше не имеет значения.

Символика, относящаяся к физическим предметам, отражает соотношение понятий этого и того еще и в том смысле, что когда предмет символизирует что-то, он указывает вне себя, с этого на то, на ту сторону предметной действительности.

Кроме этой понятийной связи, которая имеется между предметной символикой и вопросами этого и того вообще, символика Старухи в отдельности касается данной проблематики по своему содержанию: она относится к таким вещам, как вневременность, потусторонность, просветление или сексуальность. Хотя предметы быта у Хармса могут указывать на далекие, потусторонние сферы, они в то же время остаются частью обыденной реальности, выполняя связанные с ней функции. В этом двояком значении предметов, в частности, проявляется желание Хармса видеть сакральное в повседневной жизни, на которое указывает Нахимовская (Nakhimovsky 1982: 97).

Примечания

1. На самом деле парадокс заключается уже в том, что бессмысленно говорить человеческими понятиями о знаниях, выходящих за пределы этих же понятий.