§ I. Мера реальности и реальность меры в «Измерении вещей» Хармса: попытка определения понятий реальное искусство и реализм

/Трактат «Измерение вещей»/

Само название является постановкой проблемы и определяет тематику поэтического диалога-спора между защитниками традиций, предпочитающими старинную единицу измерения вершок (ДРУЗЬЯ), представителем науки (ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН), строителем (ПЛОТНИК), знающим «косую сажень» и, наконец, Ляполяновым, взгляды которого выражают позицию автора.

Фамилия профессора, утверждающего, что «вещи измеряются вилкой», говорит сама за себя. Кроме того, здесь прослеживается мысль о принципиальной невозможности научного познания вещей и, следовательно, существующих между ними связей¹. Плотник, имеющий собственную меру — сажень, говоря о строительстве дома, на наш взгляд, несколько удаляется от предмета спора и потому стоит как бы особняком. Интересно, что в следующем трактате («Сабля») плотник вооружен уже не тяжелым молотком, а саблей. Теперь он становится мастером разрушения и именно это делает возможным его отождествление с авторским Я:

«Я плотник саблей вооруженный,
встречаю дом как врага.
Дом саблей в центр пораженный
стоит к ногам склонив рога» [40. С. 111].

Ляполянов, предлагая новые измерения, заявляет:

«В самых маленьких частичках
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки —
измеряются предметы
клином, клювом и клыком» [40. С. 107].

Здесь перед нами проходит ряд бесконечно малых, нематериальных по своей природе образований (частички, элементы, ангелочки), границы которых не поддаются четкому определению (ямы душевной скуки, пузыри логической науки). По сути, нематериальность — это как раз то, что объединяет составляющие этого ряда, но она же, с другой стороны, не может быть использована для измерения конкретных предметов. На наш взгляд, очень важно понять, что нематериальность в данном случае не означает несуществование, поскольку само присутствие в тексте этих (или каких-либо других) образований является частью языковой реальности.

В итоге Ляполянов отказывается от меры как таковой и предлагает иное решение:

«Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры наши мысли заключенные в предмет.
Все предметы оживают
бытие собой украшают» [40. С. 107].

Такое решение позволяет предметам существовать свободно, независимо друг от друга; теперь на их отношения не распространяются ограничения обыденной логики. Предметы оживают, то есть становятся монадами² — субстанциальными единицами бытия. Но всеми этими качествами наделяют предметы мысли поэта.

Я мысли — заключенные в предмет:
предмет — форма,
мысли — содержание.

В момент взаимодействия предметов друг с другом и происходит зарождение нового смысла, новых связей. Об этом пишет Заболоцкий в главе «Поэзия обэриутов», одной из четырех глав декларации ОБЭРИУ: «В момент действия предмет принимает новые конкретные очертания, полные действительного смысла» [30. С. 540].

Действительный смысл открывает, разворачивает и перед автором, и перед читателем новую реальность — реальность искусства (лат. realis — действенный, вещественный), слово оживляет предметы, оно само становится плотью. Реализм же, отражая «действительность», копируя ее, умерщвляет язык. Весь диалог — это сопоставление или сравнение двух методов, один — реалистический (реализм), имеющий свой набор инструментов измерения: вершок, косую сажень, метр (где метр символизирует предел возможностей и абсурдность такого направления — количественного или эволюционного), и дугой — реальное искусство, в котором мера (мысли художника) становится качественным показателем.

Мы можем проследить различие между этими методами иначе, двумя цепочками рассуждений:

I. Реальное искусство: движение от слова к предмету ~ именование мира, или творчество ~ Я → ЯЗЫК ← МИР, где язык становится местом действия, или местом притяжения, или местом встречи субъекта и объекта ~ S ≅ О, где ≅ означает «некоторое равновесие с небольшой погрешностью» (один из основополагающих терминов философии Друскина^*) ~ появление нового смысла (новых смыслов) ~ бес-конечная возможность прочтения ~ искусство как реальность имеет место.

II. Реализм: движение от предмета к слову, где предмет — причина, а слово лишь следствие ~ искусство приравнивается к действительности^** ~ появление статики ~ автор как наблюдатель трансцендентен (абсолютен) ~ суждение о полноте или неполноте существования наблюдаемых величин ~ совершенство /автора/ по отношению к несовершенству /мира/ ~ исчезновение автора (его совпадение с произведением как данностью) ~ место автора занимает абсолютная точка зрения или идеология (например, тот же соц. реализм) ~ полное равновесие (субъект-объектные отношения внутри текста предопределены и подчинены какому-либо направлению развития, то есть служат, как правило, для раскрытия «истины») ~ смысл задан заранее ~ прочтение текста не имеет смысла (или достаточно разового прочтения) ~ искусство как реальность не имеет места (а имеет место что-то другое, чаще всего так называемая «правда жизни»).

В итоге, мера реальности отойдет к первой цепочке как осмысливание Я принимаемого им участия в сотворении языка-действа, а реальность меры (или ее постулирование) — ко второй как невозможность в силу запредельности положения Я по отношению к миру внутриязыковой деятельности.

Таким образом, разграничив эти понятия (реальное искусство и реализм), мы можем в дальнейшем сконцентрировать наше внимание на реальности как таковой и на логике ее воплощения в последующих трактатах тетради, а также некоторых других текстах Хармса.

Примечания

*. Эту формулу, переведенную на латинский язык, чинари распевали на мотив польки [27. С. 89].

**. Действительность здесь не как действование и деятельность, а как данность.

1. Реальность вещи как таковой не может быть ограничена и регламентирована (нормирована) какими-либо рациональными, логическими конструкциями субъекта.

2. Термин монада (греч. monas — единица) отсылает нас к именам Пифагора (у пифагорейцев монада — математическая единица — основа мира), Бруно (монада — единое начало бытия, являющегося одухотворенной материей; в этом начале совпадают противоположности конечного и бесконечного, четного и нечетного и т.д.), Лейбница (монада как индивидуальность содержит в себе как бы в зародыше бесконечное), Гете и многих других. Для нас же в монаде важна способность к самостоятельному существованию и действованию.